1781 года - 13 июня 1855 года

Викентий Карлович Вишневский родился в 1781 г. в Польше. В 1800—1803 гг. Вишневский В.К. в Берлине занимался теоретической и наблюдательной астрономией под руководством Боде. Но уже в 1803 г. Вишневский оставил Берлин и переехал в Петербург, где занял должность помощника директора «старой» академической обсерватории — так впоследствии стала называться обсерватория Академии наук, основанная еще в 1725 г. и остававшаяся до начала XIX в. почти единственной в нашей стране обсерваторией.

Руководителем академической обсерватории в этот период был академик Ф. И. Шуберт (1758—1825), прадед по материнской линии С. В. Ковалевской. Шуберт был выдающимся астрономом-теоретиком. Его труды в этой области, как и составленные им курсы высшей математики, пользовались широкой известностью не только в России, но и в Западной Европе. Не являясь астрономом-наблюдателем Шуберт, однако, много сделал для Развития практической астрономии в нашей стране. В свое время он много работал в Географическом департаменте Академии наук как ближайший, сотрудник Румовского (руководившего департаментом после М. В. Ломоносова) в деле составления и издания географических карт. После того как Географический департамент был расформирован, Шуберт занимался составлением астрономических таблиц для академических «Месяцесловов» и для морского ведомства. Позднее при ближайшем участии Шуберта были основаны морские обсерватории в Кронштадте и в Николаеве. Шуберт сопровождал одно из русских посольств в Китай и по пути его следования через Сибирь проводил определения некоторых географических пунктов. Руководя академической обсерваторией, Шуберт был особенно заинтересован в привлечении способного наблюдателя, владеющего методами и техникой практической астрономии; именно таким и оказался Вишневский.

Деятельность Вишневского В.К. в академической обсерватории была с самого начала успешной, и он быстро зарекомендовал себя с лучшей стороны. Это видно из того, что уже в 1804 г., всего через год после переезда в Петербург, он был избран адъюнктом Академии наук. В ее составе он надолго остался единственным представителем практической астрономии, так как Румовский, последние годы своей жизни бывший вице-президентом Академии наук и потом назначенный попечителем вновь открытого Казанского университета, фактически уже оставил научную деятельность. В 1807 г. Вишневский был избран экстраординарным академиком. С 1815 г. и до самой смерти Вишневский В.К. был ординарным академиком. Сменив Шуберта в качестве руководителя академической обсерватории, Вишневский В.К. до конца своих дней не прекращал наблюдательной работы.

Впервые годы работы в обсерватории Вишневский В.К. много занимался наблюдениями планет и, в особенности, только что открытых первых малых планет — Цереры, Паллады, Юноны. Эти наблюдения, публиковавшиеся в изданиях Академии наук и в «Берлинском астрономическом ежегоднике», издававшемся Боде, положили начало известности Вишневского в астрономическом мире того времени. Но мировую известность доставили Вишневскому В.К. его наблюдения комет, в особенности наблюдения больших комет 1807 и 1811 гг. Задача определения орбит этих комет требовала проведения возможно большего числа точных наблюдений. Здесь-то и проявилось необычайное наблюдательное мастерство Вишневского В.К., позволявшее ему наблюдать кометы спустя много времени после того, как они исчезали от взоров других наблюдателей, вооруженных гораздо более совершенными инструментами, чем те, которые были в распоряжении Вишневского В.К. Большая комета 1807 г. была «потеряна» астрономами уже в середине февраля 1808 г., между тем Вишневский следил за ней до конца марта. Так повторилось и с большой кометой 1811 г: она исчезла из поля зрения европейских наблюдателей в середине июля 1812 г., тогда как Вишневский В.К. продолжал свои наблюдения этой кометы до первых чисел августа. Аргеландер в своем капитальном труде об определении орбиты кометы 1811 г. использовал в первую очередь наблюдения Вишневского В.К., наиболее ценные и относившиеся именно к тому периоду, когда комета отдалилась от Солнца на очень значительное расстояние и была доступна только для такого искусного наблюдателя, каким к тому времени уже был Вишневский В.К..

Не все свои наблюдения и, в частности, далеко не все наблюдения комет Вишневский В.К. проводил в академической обсерватории. Многие наблюдения он проводил в еще менее благоприятных экспедиционных условиях. Дело в том, что уже в 1806 г. Вишневский В.К. начал другой цикл своих работ, вписавший его имя в историю картографии нашей страны.

Задача исследования обширных просторов Европейской и Азиатской России стала особенно актуальной в начале XIX в., в период начала разложения феодально-крепостнического строя и развития в недрах его элементов капиталистических отношений. Предшествующий век оставил в этом отношении неплохое наследие. Начало его было положено пионерами русской полевой астрономии — Красильниковым, Поповым, Исленьевым, проводившими с высокой для своего времени точностью астрономические определения географических пунктов в далеких просторах Сибири во время длительных и сложных экспедиций. Особенной точностью отличались, по позднейшей оценке В. Я. Струве, определения, выполненные Исленьевым. Однако охватить подобными определениями большое количество пунктов тогда еще было не­возможно. Применявшиеся для этой цели инструменты были очень громоздкими, весьма неудобными для перевозки на тысячи километров. Применявшийся в то время метод определения долгот основывался на наблюдениях затмений спутников Юпитера, что требовало сооружения в каждом пункте временных обсерваторий и длительных наблюдений. В европейской части России большую работу по определению ряда географических пунктов выполнил уже во второй половине века Иноходцев. В 1786 г. Румовский опубликовал каталог точных координат 62 пунктов Российской империи. Это было очень много по сравнению с другими странами: ни одна из них, даже Франция и Германия, не имела в то время такого, количества точно определенных географических пунктов. Но это было очень мало для такой огромной страны, как Россия. Поэтому задача дальнейшего исследования просторов нашей родины в целях определения. возможно большего количества географических пунктов стояла перед Академией наук, и выполнение этой задачи Академия возложила на Вишневского.

Десять лет жизни Вишневского В.К. — с 1806 по 1815 г. — были посвящены экспедициям для определения географических пунктов. О масштабе этих экспедиционных работ можно судить хотя бы по тому, что они охватили в общей сложности территорию от Мезени на севере до Закавказья на юге, от Либавы на западе до Уральского хребта на востоке. В общей сложности Вишневский В.К. за эти годы проделал путь протяженностью в 160 000 км. Трудно назвать другого ученого-путешественника, который совершил бы путь, вчетверо превышающий длину земного экватора. Но, конечно, важнее всего были результаты этих работ, а они были исключительны по своему значению.

Наиболее авторитетную оценку значения экспедиционных работ Вишневского В.К. дал в свое время В. Я. Струве. По его определению экспедиционные труды Вишневского В.К. представляли собой «до сего времени самое обширное применение астрономии к географии». Действительно, Вишневский В.К. в общей сложности определил 223 географических пункта, из них 221 на территории Европейской России и 2 на Кавказе. Положения 42 пунктов в последующие десятилетия были уточнены другими исследователями. Определения 181 пункта были признаны окончательными. Всего Струве в 1849 г. считал в Евро­пейской России 272 достаточно точно определенных пункта и из них 181 —две трети — был определен Вишневским В.К. Говоря о необходимости иметь для России наивозможно большее число пунктов с точно определенными координатами и о достигнутых в этом отношении успехах, Струве имел основание сказать: «К счастью, мы можем гордиться, что определение значительного числа точек астрономическими методами не есть работа, которой исполне­ние надобно было бы ждать в будущем, но труд уже совершенный и за который мы большей частью обязаны одному лицу». Этим «одним лицом» был Вишневский В.К.

Астрономические инструменты, находившиеся в распоряжении Вишневского В.К. во время его экспедиций, были более чем скромны. Правда, некоторые успехи астрономического приборостроения, достигнутые на рубеже XVIII и XIX вв., освобождали астронома-путешественника того времени от необходимости возить с собой те тяжелые и громоздкие инструменты, без которых не могли обходиться его предшественники в недалеком прошлом. Еще Иноходцев в своих экспедициях для определения географических пунктов вынужден был брать с собой 12-футовую ахроматическую трубу Доллонда, с помощью которой он проводил наблюдения затмений спутников Юпитера. Инструментарий Вишневского В.К. состоял из вновь введенного в астрономическую практику секстанта Троутона, 3-футовой трубы Рамсдена и двух карманных хронометров. Этих инструментов было достаточно для определения широт, но определение долгот было связано с большими трудностями. Правда, теперь уже не было необходимости в длительных наблюдениях затмений спутников Юпитера: успехи небесной механики, развитие теории движения Луны во второй половине XVIII в. и в начале XIX в. открыли возможности использовать наблюдения покрытий звезд Луной для определения долгот. Но и это требовало огромной кропотливой работы.

Долготу 13 основных пунктов, расположенных в разных частях территорий Европейской России, Вишневский В.К. определил из многих наблюдений лунных покрытий. Но так как эти явления при всей их заурядности происходят не так уже часто, то Вишневский В.К. многократно совершал выезды в те же пункты для повторных наблюдений. Определение всего огромного количества пунктов, охваченных Вишневским В.К. за это его героическое десятилетие, могло быть осуществлено им единолично только потому, что он применил в своих работах новый метод. Сущность его заключалась в том, что Вишневский В.К. с наибольшей возможной для него в то время, при отсутствии железных дорог, скоростью совершал поездку вдоль линии, соединяющей два пункта с уже известными долготами, разделенных многими сотнями километров, и проводил необходимые наблюдения в промежуточных пунктах. Знание долгот крайних точек давало возможность исследовать средний и истинный ход хронометров во время пути, а сравнение истинного хода хронометров с их средним ходом до и после поездки помогало проверять точность сделанных определений долгот. Позднее В.Я. Струве назвал этот метод методом хронометрической интерполяции.

Следует отметить, что, занимаясь наблюдениями покрытий звезд Луной, Вишневский В.К. не располагал для этого готовыми эфемеридными данными (такие данные в астрономических календарях того времени не публиковались) и должен был сам заниматься предвычислениями покрытий. Выполняя на протяжении всех десяти лет своих путешествий эту работу, он считал необходимым вооружить ее результатами и других астрономов. Свои он вычисления публиковал в Берлинском ежегоднике (Berliner Astronom. Jahrbuch), положив таким образом начало новому разделу в астрономических календарях.

В итоге своих экспедиционных работ, преодолевая неимоверные трудности, многократно проводя повторные определения и совершая для этого все новые переезды, нередко в самых неблагоприятных условиях, Вишневский В.К. в своих выводах географических координат достиг небывалой по тому времени точности. Его ошибки в определениях широты не превышали 5", а ошибки в определениях долготы — 2". Наблюдения комет доставили Вишневскому широкую известность среди астрономов всех стран, а его экспедиционные работы снискали к нему исключи­тельное уважение отечественных ученых — его современников и ученых следующих поколений. Мы приводили уже отзыв В. Я. Струве об этих работах. Миддендорф в своей цитированной речи имел все основания сказать: «И так Вишневским В.К. и никем иным положен основной камень для точного познания географии России». А спустя полвека после окончания экспедиционной работы Вишневского В.К. она была расценена как «великий подвиг». Некоторые сообщенные современниками подробности только подтверждают правильность этой оценки. Но достаточно отметить только одну подробность для характеристики трудолюбия, работоспособности и, если можно так сказать, научного стоицизма Вишневского В.К.

Во время своих долголетних путешествий он, чтобы обеспечить своим хронометрам пребывание в одинаковой температуре, всегда держал их в карманах, а для того чтобы хронометры всегда сохраняли вертикальное по­ложение, он все эти годы странствований спал только в специально для этого изготовленном кресле. Не случайно было потом сказано, что <<о Вишневском должны мы вспомнить с особым уважением как по огромности услуг, оказанных им математической географии, так и по необыкновенной любви его к своему делу.

Ряд работ и астрономических наблюдений Вишневского В.К., выполненных им за годы экспедиций и после их окончания, был опубликован в ежегоднике Боде и в изданиях Академии наук. Здесь, кроме сообщений о выполненных определениях долгот основных пунктов (Ставрополь, Херсон, Оренбург, Екатеринбург, Тамбов), наблюдений комет и других небесных объектов и т. д., опубликованы работы по определению высоты вершин Эльбруса над уровнем моря и работы по выводу угло­вого диаметра Луны из наблюдений покрытий Альдебараиа, а также наблюдения кометы 1819 г.

В 1819 г. был открыт Петербургский университет, преобразованный из Главного педагогического института. Первым профессором астрономии в университете, занимавшим эту кафедру более полутора десятилетий, был Вишневский В.К.. Можно было бы думать, что Вишневский В.К., фанатически преданный практической астрономии, окажется односторонним преподавателем-эмпириком, без широкого теоретико-познавательного кругозора. В действительности оказалось совершенно иначе. Профессорская деятельность Вишневского В.К. была не менее яркой, чем его деятельность астронома-наблюдателя. Об этом говорят авторитетные отзывы и свидетельства современников, показывающие, что Вишневский В.К. был самым выдающимся представителем точных наук в университете в эти первые десятилетия его существования и гордостью физико-математического факультета. В основу университетского преподавания астрономии тогда было положено известное руководство Деламбра «Abrege astronomie" teoretique et pratique». Вишневский В.К., однако, вел преподавание в более широком объеме, вводя в него обстоятельное изложение вопросов небесной механики. Во время профессуры Вишневского В.К., да и еще полвека спустя, Петербургский университет не имел своей обсерватории и практические занятия со студентами Вишневский В.К. проводил в академический обсерватории, неустанно передавая ученикам свой наблюдательский и вычислительный опыт. В течение нескольких лет Вишневский был деканом физико-математического факультета и принимал ближайшее участие в управлении университетом.

Как профессор и как один из виднейших членов университетского коллектива, Вишневский В.К. не мог, естественно, остаться в стороне от тяжелых событий первых лет существования университета. Эти события, наступившие в 1821 г., отражали обстановку, сложившуюся в конце царствования Александра I; аракчеевский режим и религиозно-мистическое направление в области народного просвещения, в особенности проявились в гонениях на свободу научного исследования и преподавания. В первую очередь Казанский университет подвергся разгрому со стороны реакционера-обскуранта Магницкого, превратившего университет в учреждение, подобное иезуитской коллегии. Такому же разгрому пытался подвергнуть Петербургский университет реакционер-обскурант Рунич. Однако попытка Рунича не была удачной. Став попечителем Петербургского учебного округа, Рунич уволил из университета профессора юриста Куницына за «преподавание, противное религии и нравственности» и аналогичные обвинения предъявил еще четырем профессорам: философу Галичу, историку Раупаху, экономистам Герману и Арсеньеву1). Осуществив этот акт произвола и насилия и желая заранее снять с себя ответственность за него, Рунич передал дело обвиненных им профессоров на обсуждение университетской профессорской коллегии. Этим «судом» Рунич лично руководил, оказывая на него соответствующее давление. Однако провокация не удалась. В составе профессорской коллегии

Петербургского университета нашлась группа профессоров, протестовавших против обскурантистского произвола и решительно отказавшихся признать четырех обвиняемых профессоров виновными в приписанных им преступлениях. В числе этих ученых, не побоявшихся встать на защиту науки, был и Вишневский В.К.

В университете Вишневский В.К. имел не только слушателей, но и непосредственных учеников, избравших астрономию своей специальностью. Наиболее талантливым из них был П.В. Тихомиров (1803—1831), безвременно умерший автор диссертации «О составлении каталога звезд».

Профессура в Петербургском университете не была, однако, первым опытом педагогической деятельности Вишневского В.К. Тогда, в первой четверти XIX в., ни давно уже открытый Московский университет, ни вновь открытые Казанский и Харьковский не имели своих обсерваторий. Старая академическая обсерватория была в этих условиях единственной практической школой для русских астрономов. В 1816—1818 гг. здесь под руководством Вишневского В.К. работал и совершенствовался в практической астрономии казанский астроном И. М. Симонов. После прохождения этой школы Симонов был назначен астрономом русской антарктической экспедиции на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Беллингсгаузена и Лазарева. Симонов оказался, таким образом, первым русским астрономом, побывавшим в южном полушарии, и участником открытия южного полярного материка. Блестящий опыт астрономической работы Симонова в составе этой экспедиции свидетельствует о том, что школа, пройденная им у Вишневского в Петербурге, была действительно полноценной, стоявшей на уровне науки того времени.

Профессорская деятельность Вишневского В.К. должна была прекратиться по причинам, которые не зависели ни от университета, ни от самого Вишневского В.К.. Постигшая его вскоре после окончания экспедиционной деятельности, а потом неуклонно прогрессировавшая глухота обусловила невозможность продолжать преподавательскую работу. В 1835 г. Вишневский был вынужден отказаться от профессуры и оставить университет. К этому времени, повидимому, относится и начало общего ухудшения его здоровья, которое в свое время выдерживало все испытания долгих лет экспедиционной жизни. В последнюю четверть века своей жизни Вишневский В.К. уже не публиковал новых научных работ. Но он продолжал интенсивно работать в Академии наук и состоял «совещательным астрономом» Гидрографического департамента Морского министерства, где, как и везде, пользовался большим авторитетом. В 30-х годах Вишневский В.К. вместе с адмиралом А. С. Грейгом и академиками В. Я. Струве, X. И. Парротом и П. Н. Фусом входил в состав комитета, учрежденного для выработки плана организации Пулковской обсерватории и, таким образом, внес свой вклад в дело создания «астрономической столицы мира». С течением времени, однако, здоровье его ухудшалось и все более препятствовало активной деятельности. Несомненно, болезнь помешала Вишневскому В.К. быть в числе учредителей Географического общества, но после открытия Общество избрало Вишневского В.К. одним из первых своих почетных членов, дав таким образом достойную оценку его заслугам в области математической географии и картографии. Предметом особой заботы Вишневского В.К. была академическая обсерватория, где он продолжал свои наблюдения, главным образом хронометрические, до последних дней жизни.

Уже на самом закате дней Вишневский В.К. принял деятельное участие в разрешении одного вопроса, где его знания и опыт оказались особенно нужными. Талантливый русский изобретатель, офицер Головацкий, представил в Академию наук сконструированную им хронологическую машину, дававшую возможность путем несложных операций уточнять календарную датировку событий далекого прошлого. Академия  наук назначила для рассмотрения этой машины комиссию, в состав которой вошли астрономы Вишневский В.К. и Перевощиков Д.М. и представители исторических наук — М. А. Коркунов и А. А. Куник. Отношение членов комиссии к представленному изобретению не было вполне единодушным. В частности, Куник высказывался довольно скептически о возможности практического использования машины. Иначе отнесся к новому изобретению Вишневский В.К., приветствовавший самую идею облегчения сложных вычислительных работ путем их механизации. Вишневский В.К. не только дал благоприятный отзыв о хронологической машине Головацкого, на основании которого Академия наук присудила изобретателю премию, но и составил подробное ее описание, которое явилось последним трудом астронома, опубликованным Академией наук уже после его смерти.

Вишневский В.К. был одинок в личной жизни, и это обстоятельство наложило свой отпечаток на его отношение к людям, особенно в последние два десятилетия, когда болезнь все больше отрывала его от активной деятельности. Живя более чем скромно, Вишневский В.К. большую часть своего заработка использовал в благотворительных целях, и здесь, повидимому, сказывалась жажда активной общественно полезной деятельности, другие пути которой были для него уже закрыты. Вообще же вся деятельность Вишневского В.К. — и его экспедиционная работа, сыгравшая такую роль в деле изучения необъятных просторов нашей страны, и его работа в университете, и другие стороны его полувекового служения науке — свидетельствует о его исключительном внимании к запросам жизни и практики, о неуклонном стремлении ставить науку на службу интересам своей страны и народа. В этом отношении Вишневский был достойным носителем лучших традиций передовой русской науки, заложенных еще Ломоносовым.

Свидетельства современников показывают, с какой преданностью Вишневский В.К. занимался наукой не только в лучшие годы своей жизни, но и в тяжелые для него последние годы, когда он только с посторонней помощью мог подниматься на обсерваторию и появляться на заседаниях Академии наук, и тем не менее не про­пускал ни одного дня для наблюдений, ни одного заседания.

Вишневский Викентий Карлович вошел в историю русской науки как один из выдающихся ее деятелей первой половины XIX в.