Родился 27 апреля 1942 года в городе Тула. В 1959 году закончил среднюю школу N 4 в Туле.

25 июня 1965 года окончил 1-ый Московский медицинский институт им. И. М. Сеченова и получил диплом врача.

С сентября 1965 по июнь 1966 года учился в клинической ординатуре Института медицинской паразитологии и тропической медицины им.Е.И.Марциновского. Ушел, не стал защищать диссертацию.

С июня 1966 по июль 1967 года работал старшим референтом Всесоюзного НИИ социальной гигиены и организации здравоохранения им. Н.А.Семашко.

С июля 1967 по октябрь 1971 года работал старшим инспектором 3-го Главного управления (космической медицины) при МЗ СССР и по совместительству работал врачом неотложной скорой помощи.

В 1969 году подал заявление в отряд космонавтов и был направлен на прохождение медкомиссии. 

С 1971 года работает в Институте медико-биологических проблем. (С 19 октября 1974 года - м.н.с. лаборатории 2 Б, с 3 марта 1978 - с.н.с. лаборатории 51А, с 5 сентября 1978 - с.н.с лаборатории 16Б).

8 июля 1970 года решением постоянно действующей медицинской комиссии (ГМК) признан годным к спецподготовке.

С 18 октября 1971 по 18 октября 1974 года учился в аспирантуре ИМБП МЗ СССР.

 22 марта 1972 года решением Государственной межведомственной комиссии (ГМВК) по отбору космонавтов рекомендован для зачисления в космонавты ИМБП (в составе первого набора).

С 1972 по 1980 годы - кандидат в космонавты-исследователи ИМБП. С октября 1978 по декабрь 1979 года прошел общекосмическую подготовку в ЦПК им. Ю.А.Гагарина. Одновременно с этим 30 января 1976 года защитил диссертацию кандидата медицинских наук.

В декабре 1979 года был включен в первый (основной) экипаж корабля «Союзе Т-3» (Василий Лазарев, Геннадий Стрекалов) , испытательный полёт которого одновременно с проведением медицинских исследований и экспериментов планировался на IV квартал 1980 года. В таком составе экипаж проходил подготовку до конца мая 1980 года, когда из-за возникшей необходимости ремонта системы терморегулирования станции «Салют-6», полет корабля «Союз Т-3» с медицинской программой было решено отложить, а вместо этого послать на станцию экипаж «ремонтников».

С 1-го мая 1980 года - космонавт-исследователь 134-й лаборатории 13-го отдела. С 1 мая 1980 по 1988 год возглавлял отряд врачей-космонавтов-исследователей ИМБП. 

В июне 1980 года экипаж бывший первый экипаж (Василий Лазарев, Геннадий Стрекалов, Валерий Поляков) был назначен дублирующим по этой новой программе и приступил к подготовке. 

В октябре 1980 года Геннадий Стрекалов был переведен в основной экипаж, заменив в нем отстраненного по состоянию здоровья Константина Феоктистова. А на его место в дублирующем экипаже был назначен Виктором Савиных. Во время старта КК «Союз Т-3» 27 ноября 1980 года Валерий Поляков был дублером космонавта-исследователя основного экипажа.

С 1-го апреля 1982 года - космонавт-исследователь Учебно-тренировочного специализированного центра по медико-биологической и физической подготовке (17-й отдел). С 15 декабря 1988 года - космонавт-исследователь 166-й лаборатории.

С июня по октябрь 1983 года проходил подготовку к длительному полету врача-космонавта в составе группы.

 

С 3 октября 1983 по 30 января 1984 года проходил непосредственную подготовку к полету на ОК «Салют-7» по программе длительного полета космонавта-врача в составе второго экипажа ЭО-З вместе с Владимиром Васютиным и Виктором Савиных.

 

С августа но ноябрь 1987 проходил трехмесячные сборы в ЦПК ВВС им. Ю.А.Гагарина. В их рамках с 10 сентября по 25 октября успешно прошел программу подготовки к работам в открытом космосе.

Первый полет совершил с 29 августа 1988 года по 27 апреля 1989 года на корабле «Союз ТМ-6» и станции «Мир» (посадка на корабле «Союз ТМ-7». 31 августа произведена стыковка со станцией «Мир», где в этом момент работал экипаж ЭО-3 (B.Титов, M.Maнaров). После окончания работы экипажа ЭО-3 продолжил работу вместе с экипажем ЭО-4 (А.Волков, С.Крикалёв), вместе с которым вернулся на Землю. Во время полета отрабатывал новые методы медицинского обеспечения длительных экспедиций. Позывные: «Протон-2», «Океан-3», «Донбасс-3». Продолжительность полета составила 240 суток 23 часа 36 минут.

С 15 февраля 1988 по 17 августа 1988 прошел непосредственную подготовку к полуторагодовому полету врача-космонавта в качестве первого космонавта-исследователя экипажа экспедиции посещения ЭП-З вместе с Владимиром Ляховым и Aбдул Момандом (Афганистан).

С августа 1990 года являлся заместителем руководителя полетов в Центре управления по медицинскому обеспечению полетов на станции «Мир».

 

С января по июль 1993 года проходил подготовку в ЦПК к полуторогодовому полету в составе группы космонавтов вместе с Германом Арзамазовым и Борисом Моруковым.

 

С 1 июля по 17 декабря 1993 года прошел непосредственную подготовку к полету на ОК «Мир» в составе ЭО-15, 16, 17 в качестве космонавта-исследователя (врача) первого экипажа вместе с Виктором Афанасьевым и Юрием Усачевым.

 

С 16 октября 1989 до н.в. работает заместителем директора ИМБП по науке. 

Второй полет совершил с 8 января 1994 года по 22 марта 1995 года на корабле «Союз ТМ-18» и станции «Мир» (посадка на корабле «Союз ТМ-20». 10 января произведена стыковка со станцией «Мир», где в этом момент работал экипаж ЭО-14 (В.Циблиев, А.Серебров). Во время космического рейса смоделировал полет человека к дальним планетам Солнечной системы.  Продолжил работу на орбите в составе ЭО-16 (Ю.Маленченко, Т.Мусабаев) и ЭО-17 (А.Викторенко, Е.Кондакова). Вернулся на Землю вместе с экипажем ЭО-17 22 марта 1995 года. Позывные: «Дербент-3», «Агат-3», «Витязь-3». Совершил самый длительный в истории космический полет - 437 суток 17 часов 58 минут.

Ушел из отряда космонавтов ИМБП 1 июня 1995 года в связи с выходом на пенсию. С 1995 года - заместитель председателя ГМК от Министерства здравоохранения РФ.

Доктор медицинских наук и профессор медицины (с 1999 года). Подполковник медицинской службы запаса I - разряда (снят с учета по возрасту).

 

 В 2000 году участвовал в эксперименте SFINCSS в качестве командира второго экипажа посещения (пятого экипажа), проведя в «наземном космосе» 7 суток (с 11 по 18 февраля 2000 года).

Звания и награды:

- Герой Советского Союза;

- Герой России;

- Кавалер ордена Ленина; 

- Медаль «Золотая Звезда» (1989 год);

- Герой Республики Афганистан; 

- Кавалер ордена «Солнце Свободы» (1988, Афганистан);

- Офицер ордена Почетного легиона (1989, Франция);

- Орден «Парасат» (1996, Казахстан);

- Медаль Росавиакосмоса; 

- Медаль Российского фонда культуры;

- Лауреат национальной премии «Во славу Отечества» в номинации «Слава России» (2008), учрежденной Международной академией общественных наук и Международной академией меценатства; 

- Орден «Во славу Отечества» II степени (2008).

Семейное положение: отец - Коршунов Иван Андреевич (1922 - 1967); отчим - Поляков Владимир Георгиевич (1921 - 1976); мать - Полякова (Матвеева) Евдокия Федоровна (1920 г.р.), учительница; жена - Неля Федоровна (1940 г.р), врач-невропатолог, на пенсии, работала заведующей неврологическим отделением Клиники нервных болезней 1-ого Московского медицинского института им.Сеченова; дочь - Смиренная Елена (1965 г.р.), врач-офтальмолог, доктор медицинских наук.

Валерий Владимирович имеет свыше 50 публикаций в отечественных и зарубежных изданиях, посвященных проблемам космической биологии и медицины.

Он является членом Международной Ассоциации исследователей космоса, действительный член Международной академии астронавтики, член Главной медицинской комиссии по освидетельствованию космонавтов. 

Из интервью с Поляковым Валерием Владимировичем:

1. "У врача-космонавта-исследователя на первом месте стоит контроль за состоянием здоровья членов экипажа, а уже потом проведение экспериментов и другая работа. Надо было оказывать помощь, замечать те или иные намечающиеся функциональные отклонения в организме еще до возникновения заболевания. Например, при обнаружении гипотрофии мышечных групп, как специалист по космической медицине, знающий систему профилактики и защиты от неблагоприятных факторов действия невесомости, я назначал дополнительные упражнения. В случае возникновения заболевания у кого-то из космонавтов, моя задача по симптомам поставить диагноз и имеющимися на борту средствами его вылечить. В случае необходимости я консультировался с высококлассными медицинскими группами специалистов на Земле. Российская программа традиционно была направлена на исследование сердечно-сосудистой, костно-мышечной и двигательной систем, изменяющихся под влиянием невесомости, психофизиологических аспектов деятельности космонавтов в длительных полетах.

Пройдя полный курс подготовки эксплуатации систем жизнедеятельности станции и участвуя в контроле и коррекции ее среды обитания, я должен был следить за состоянием бортовой атмосферы. В первую очередь, параметров газовой среды, температуры, влажности. Иногда требовал соответствия бортовой атмосферы параметрам ГОСТа и рекомендациям нашего института.

В длительном полете мои обязанности как космонавта-исследователя заключались в выполнении обширной научной программы экспериментов, в том числе медицинских. Я должен был контролировать выполнение экипажем всего комплекса профилактических мероприятий. К ним относится: интенсивные медицинские упражнения с мышечными нагрузками при помощи тренажеров (бегущая дорожка, велоэргометр, эспандеры), ношение нагрузочного костюма "Пингвин" и использование костюма "Чибис", ультрафиолетовое облучение, потребление в рационе питания продуктов, содержащих соли кальция и фосфора. Мы убедились, что пропуск какого-либо звена в медицинских профилактических мероприятиях впоследствии сказывается на самочувствии и физическом состоянии космонавта.

Мне удалось выполнить много экспериментов по международным программам. Например, в течение полета, используя австрийскую аппаратуру, я вел исследования по нейрофизиологии вестибулярных расстройств. На немецкой аппаратуре проведены эксперименты по изучению психофизиологии деятельности и сна космонавтов, а также вестибулярного аппарата (эффект укачивания). По программе российско-французского сотрудничества много лет шла работа на многофункциональном эхографе. С его помощью контролировались сердце и сосудистая система, кровенаполнение внутренних органов, реакция сосудов на нагрузки. Нашей задачей работ по американской программе было: подготовить к полету астронавта Нормана Тагарда американскую аппаратуру для медицинских экспериментов. В общей сложности программа включала около 50 медицинских экспериментов, по которым проведено более 1200 исследований (итоги работ передавались в сеансах связи каждые 1-2 дня). Накопилась большая статистика результатов по динамике процессов, проходящих в организме во время полета. Определено влияние сверхдлительного полета на сердечно-сосудистую, нервно-мышечную, опорно-двигательную системы человека, функции его анализаторов, таких, как слух и зрение.

Также опробовалась модель современного "здорового" человека в условиях хронического воздействия на его организм экстремальных факторов окружающей среды. Эта модель корректна и сравнима с космонавтом, работающим на околоземной орбите.

Нагрузки, действующие на космонавта в течение всего полета, похожи на эмоционально-психологические воздействия в условиях хронического стресса делового человека. Имеются и сходные проблемы с теми, что испытывают космонавты — повышенная опасность на этапах запуска и посадки, постоянная тревога из-за возможности возникновения аварийных ситуаций. Человек должен в будущем иметь возможность восстанавливать и корректировать функции своего организма.

Профессия космонавта относится к группе повышенного риска. Поэтому космонавт служит эталоном человека, сохраняющего здоровье и работоспособность в своей профессиональной деятельности, несмотря на длительные экспедиции. Он имеет возможность восстанавливать функции своего организма (реабилитироваться) после посадки на Землю и готов к выполнению нескольких космических полетов. Современного здорового человека медицина еще не может поддерживать в стабильном состоянии: его подстерегают сопутствующие научно-техническому прогрессу гиподинамия и гипокинезия, повышенный уровень стрессовых состояний с отрицательным психоэмоциональным воздействием, а также неблагоприятные экологические и социальные факторы. Опыт применения профилактических мероприятий в длительных космических полетах сейчас передается практической и клинической медицине. На современном этапе космическая медицина уже имеет богатый арсенал средств и методов обеспечения марсианской экспедиции". 

2. "Однажды, в октябре 1994 года, на борту орбитального комплекса "Мир" после интенсивной физкультуры на велоэргометре я спросил изрядно вспотевшего известного астронавта Ульфа Мербольда - немца-баварца, представителя Европейского космического агентства в составе ЭО-16П: не хотел бы он отведать прямо сейчас баварского пива?! На что Ульф, предполагая шутку, ответил, что был бы не прочь. Достал я из бортового холодильника пол-литровую банку баварского пива и предложил коллеге. С удивлением повертев банку, взглянув на бортовой мановакууметр, показывавший только 700 миллиметров ртутного столба, Ульф разочарованно и с сожалением заключил: "Жаль, что открыть невозможно". (Ульф - физик, сотрудник Института им. Макса Планка).

Сделав 3-4 оборота вокруг и отцентрифугировав на вытянутой руке банку, я выдернул жестяную пробку и протянул ему банку с вылезшим из нее ароматным комком пены. Слизнув ее, Ульф замешкался, не зная, как поступать дальше, А дальше я воткнул в банку трубочку для коктейля, раскрутил вновь и, сделав глоток. протянул пиво со словами: "Делай как я!". Насладившись, Ульф изрек сакраментальную фразу: "Ну, вы, русские, и даете!". Да, мы даем. В ту пору на 33-м году пилотируемой космонавтики мы уже могли уверенно работать и жить в космосе по году и больше. Да, мы даем, теряя при профилактических интенсивных мышечных упражнениях на бортовых тренажерах до 1,5 литра пота с респираторной влагой и потея в "Пингвине". Но это наш гарантированный источник регенерированной воды при ее кругообороте в герметичной оболочке пилотируемого объекта; и только 0,5 литра на человека в день нужно нам из запасов, чтобы обеспечить потребность будущих участников марсианской экспедиции.

Мы комфортно, по космическим меркам, живем, вкусно едим, принимаем после напряженной рабочей недели сауну и даже с веником... Достаточно твердо идем по земной тверди сразу после приземления, а на Марсе всего-то 0,378 g... Но первый шаг после космоса был гагаринским.

Нам завидуют, и не всегда "белой" завистью. Наша Международная космическая станция "Мир", как огромная, сложной и фантастической конфигурации кость, - поперек широкого горла "сотрудничающего" национального космического агентства.

Но нас и уважают. Недаром в июне 1997 года (40-летие запуска первого в мире искусственною спутника, опять же нашего) в Вашингтоне на 12-м Международном симпозиуме "Человек в космосе" "Американский Гагарин" Джон Гленн на мой вопрос: "А слабо ли, Джон, тебе полететь на Марс?" - ответил: "С тобою, Валерий, хоть сейчас!". А в 99-м мы вместе получали в Испании престижную премию Принца Астурийского "За существенный вклад в дело международного сотрудничества в космосе", как бы предваряя интернациональный состав будущей марсианской миссии.

Но первый шаг в грандиозный проект XXI века был гагаринский".